Матери, потерявшей своего ребенка, время не приносит забвения. Такое горе не старится. Траурные платья изнашиваются, в сердце же остается мрак.

Мы часто отказываемся от предложений судьбы, ожидая чего-то большего в будущем. Но такая странность — судьба больше не спешит к нам со своими предложениями. И не важно, почему ты отказался-из страха или по прихоти. Она не заходит в твой дом… Читать далее →

чувства брезгливости не существует, просто есть разные степени голода.

Никто не в силах заставить себя полюбить, никто не волен понравиться другому, но ни земные, ни небесные силы не могут помешать женщине избрать себе мужчину и сделать его своим богом.

Дети иногда кажутся жестокими, потому что мыслят ясно и называют вещи своими именами.

На все вопросы существуют ответы, но кто сказал, будто все ответы должны быть известны тебе?

Рон: — У нас с Лавандой всё по-серьёзному. Химия.Гарри: — Надолго ли? Рон: — Кто знает. Это свободная страна.

Моногамия — крайне неестественная система.

События, оставшиеся в прошлом, не менее призрачны, чем события, которых никогда не было.

В политике, как и в жизни, полумеры и влияние причиняют больше вреда, нежели энергичные и решительные действия.

Для бедняков, потерявших надежду на лучшие времена, прибежищем служит вера в верховное существо, способное в тот или иной момент помочь им в испытаниях. Бог становится тогда их единственным упованием.

Вражда обязана быть великодушной хотя бы потому, что от дружбы великодушия редко когда дождешься. Никто не царапает тебя так больно, как друг. Хотя сам же потом прибежит замазывать зеленкой.

Сквозь скругленное по краям переднее стекло кабинки была видна заснеженная спина и островерхий войлочный шлем; казалось, что нашим экипажем правит ибсеновский тролль. Я подумал, что конструкция авто крайне неудобна и к тому же унизительна для шофера, который всегда открыт непогоде… Читать далее →

Ученые новых дней — чаще всего карлики на плечах карликов

— Города, которые предали своих детей, долго не живут.Даже если одного? Даже если одного, — тихо, но твердо сказал Пассажир.

Любовь — вопрос чувства, не вопрос морали. Но чувство не знает предательства. Оно растет, исчезает, меняется — где же тут предательство? Это ведь не контракт.

если уж вам оставили в наследство трон, то должны были позаботиться дать вам достаточно сил, дабы с достоинством восседать на этом троне.

Нет, рожки у тебя не от меня!

То, что мы любим теперь кого-то другого, не означает, что мы должны сжечь все любовные письма, оставшиеся нам от прошлого

Чтоб существовало отражение мира, мир должен иметь форму.